Есть риск начала серьезного конфликта с США, либо статус России радикально изменится, и она станет еще одним центром силы в современном мире, а многие страны начнут ориентироваться на Россию, что изменит ход человеческой истории. Но для того, чтобы это произошло, у нынешних элит российских, у Путина, в частности, не хватает смелости, субъектов и политической грамотности.Философия победы: репортаж с первого заседания Изборского клуба

Валерий Коровин, председатель оргкомитета Евразийской партии:

Я бы хотел как раз обратить внимание на Евразийский проект, о котором сегодня уже было очень много сказано, и мне, как последователю Александра Дугина, который на протяжении последних двадцати лет разрабатывает идеологию неоевразийства, то есть, отталкиваясь от классического евразийства, придаёт ему современные, адекватные нынешней действительности формы, отрадно слышать те реляции и видеть ту убеждённость многих выступающих в том, что евразийское мировоззрение является новым трендом, в котором будет реализовываться преображённое имперское будущее России.

Евразийство - это мировоззрение, которое даёт ответы на все вопросы, стоящие сегодня перед современным государством. И евразийство как идеология идёт именно от идеи. А мы должны понимать, что идея является некоей высшей инстанцией. Идеология соотносится с идеей, как логика соотносится с логосом, то есть имеет некое подчинённое следственное представление. И если исходить из идеи, то мы встаём перед вопросами: "А зачем Россия? Зачем существует государство? Какова его миссия, и какова конечная цель его существования?"

Если обращаться к религиозным категориям, то, безусловно, Россия должна реализовать эсхатологический проект конца истории - завершения её на своём аккорде, для того, чтобы новый мир, новый Эон был сформирован на наших принципах, а не на принципах, которые предлагает сегодня глобальный Запад в качестве окончания истории на его правилах.

Если же исходить из материалистических категорий, то миссией нашего государства является выживание - государство как гарант выживания всех, кто входит в его лоно. Спасётся империя - спасутся все, кто входит в её лоно. И, безусловно, для нас, евразийцев, русских патриотов и консерваторов, империя всегда больше её частей - того, что в неё входит, а не наоборот - как на этом настаивает западный мир, который утверждает, что государство - это лишь сумма его индивидуумов, его граждан. Вот это категорически отрицается русским сознанием и всей нашей русской историей.

Возвращаясь к евразийству, следует сказать, что за последние пятнадцать лет проделана огромная работа. Я помню те времена, когда носители евразийской идеологии подвергались жёсткой обструкции, как это было в 90-х, их зазирали и именовали маргиналами. Я помню 2000-е годы, когда из уст власть предержащих уже начали звучать парадигмальные евразийские вещи, но носители евразийства по-прежнему находились на политической периферии. И мне отрадно видеть, как сегодня Россия готовится к преображению именно в евразийских категориях как глобальный евразийский, неоимперский проект. И если говорить о геополитических принципах, то, конечно же, наше русское, евразийское видение мира — это видение мира справедливого, мира многополярного, где евразийская империя является одним из центров принятия решений и формирования глобальной действительности, глобальной повестки дня; в противовес той картине мира, которая сложилась сегодня - с единственным гегемоном, доминирующим над развитием человеческой цивилизации.

Здесь я бы не согласился с уважаемым мной Леонидом Ивашовым в том плане, что в мире существует три геополитических центра. Я уверен, что в мире существует один геополитический центр. Европа не является геополитическим субъектом так же, как им не является Китай. Но в мире должно быть несколько геополитических центров, одним из которых станет возрождённая, восставшая из пепла Евразийская империя, воссозданная на базе евразийской идеологии.

И, конечно же, хотелось бы обратить внимание, что в евразийстве есть ответы и на вопросы экономики, которые разработаны в категориях многоукладности, и на вопросы безопасности, и, безусловно, евразийское, имперское общество - это ответ на вызов сложного общества, это сочетание цветущей сложности, которая выражена в одновременном сосуществовании и традиционных этносов Кавказа, и большого русского народа, и элементов политической нации, которые сложились в больших городах, и даже элементов гражданского общества, которые сложились в мегаполисах. Всё стратегическое единство всего этого многообразия и есть Евразийская империя будущего, которая должна стать идеей для нас, на основе которой мы должны вырабатывать идеологический, технологический ответ. Только так мы сохранимся, только так мы заложим азы для нового витка.

Я бы хотел со своей стороны предложить некоторые тезисы, которые мне видятся как обобщающие - как некие отправные точки по итогам нашей работы вчера и сегодня.

И после возможного обсуждения и дополнения я бы предложил, может быть в несколько изменённом виде, принять их как не подвергающиеся сомнению для участников "Изборского клуба". Особенно учитывая, что состав его участников подобран не случайно, и, в принципе, взгляды присутствующих здесь экспертов нам всем взаимно известны на протяжении многих лет.

Первым тезисом я предлагаю принять утверждение, заключающееся в том, что "Россия - это идеократическая держава". Здесь неоднократно звучало, что вера в идею, минуя материальные потребности, является движущей силой российской государственности на протяжении всех веков.

Второй тезис: "Россия - это самостоятельная цивилизация". То есть это особый случай, который не может быть встроен ни в западную, европейскую, цивилизацию, ни в восточную, азиатскую. Россия должна выработать и всегда предлагала свой особый путь развития, и для того, чтобы сохраниться, должна на нём суверенно настаивать, опираясь на идею.

Третий тезис, который я хотел бы предложить: "Россия должна быть большой". Россия всегда была империей, всегда представляла собой континентальное пространство, некую континентальную массу. И представление о "большой России" является уже, по сути, неким религиозным фактором, без которого русский человек не мыслит себя. Русский человек чувствует себя дискомфортно в малом пространстве, он представляет Россию как бескрайнее пространство, границы которого не определены - они уходят за горизонт. Здесь уже звучало мнение о том, что Россия не может быть маленьким, компактным, как его ещё называют "нормальным", национальным государством или нацией в европейском представлении, а может быть только бескрайней континентальной империей.

Четвёртый тезис, который я предлагаю к обсуждению: "Народы России под предводительством великого русского народа являются для нас главной ценностью". То есть именно народ - не гражданин, не индивидуум, поставленный в центр мироздания либеральными моделями, а именно народ как субъектная категория. Как точка опоры - большой русский народ и небольшие народы, этносы и народности, которые примкнули к русскому цивилизационному проекту и вовлечены в русское континентальное, а по сути евразийское, имперостроительство.

И последний тезис, который я также предлагаю принять в качестве базового - это лозунг "За социальную справедливость!" Здесь не звучали призывы за эти два дня к тому, что мы должны настаивать на рыночном пути развития, мы понимаем, что русский человек - это человек, болеющий за справедливость, поэтому последний тезис "За социальную справедливость!"

  Оппозиция уходит налево

Социологи выяснили, что среди участников протестного движения стало меньше либералов и прибавилось приверженцев левых взглядов и националистов. Лидеры рассчитывают, что этот процесс объединит две идеи, однако скептики считают, что радикалы могут отпугнуть оставшихся сторонников либерального протеста. Многие еще весной предсказывали масштабную радикализацию оппозиционеров. О переменах в рядах несогласных - материал корреспондента "Вестей ФМ" Николая Осипова.

Число либералов тает, в декабре каждый третий митингующий мог отнести себя к этой группе протеста, но осенью только примерно каждый пятый участник уличных акций назвал себя либералом. Демократов чуть больше, но и они куда-то исчезают. А вот коммунистов прибавилось - с 13 до 17%. Вдвое - до 12% - стало больше националистов. Левые и радикалы - пока не большинство, судя по опросам "Левада-Центра", но их влияние все сильнее, меняется и возрастной состав, приводит итоги исследования директор центра Лев Гудков.

"Уменьшилось количество тех, кто называет себя демократами и либералами, но вырос удельный вес коммунистов, национал-патриотов. Незначительные, но показательные изменения структуры. Увеличилось число анархистов, антифашистов и новых левых - в сумме это 14%. Это много, раньше было около 5-6% в сумме. К протестующим примкнули люди сравнительно маргинальных политических взглядов. Прибавилось больше молодежи, молодежь и образует эту группу поддержки анархистов, антифашистов и новых левых", - рассказывает Гудков.

Некоторые наблюдатели уверены, что в любом случае либеральный протест сойдет на нет и будет подавлен левыми силами. Директор Центра геополитических экспертиз Валерий Коровин считает это естественным процессом, поскольку либерализм не свойственен россиянам, он напоминает о 90-х, его пытались искусственно привить оппозиции, но этого не получилось. "Эти процессы по усилению влияния левых закономерны в силу того, что эти взгляды являются естественными для населения. При отсутствии искусственного насаждения либеральной оппозиции патриотические левые взгляды занимают свое исконное место. Дело в том, что оппозиция - это наиболее активная часть населения, и мы наблюдаем смещение представительства от "креативного класса", который присутствовал в декабрьских и весенних выступлениях, в сторону представительства большей части населения - обычных граждан, не относящих себя к среднему и "креативному" классам", - справедливо замечает Коровин.

  "Невинность мусульман" поставила США на распутье: глобальная война или закат империи

Заместитель руководителя Центра консервативных исследований МГУ Валерий Коровин о начале "силового перенапряжения" у американской империи.

То, что в исламском мире произошла такая реакция на фильм "Невинность мусульман", неудивительно. Собственно говоря, именно такая реакция была предсказуема, и, надо полагать, этот фильм появился не случайно, а в расчете на подобную реакцию исламского мира и был создан. Здесь очень показательным является то, что он снимался изначально по сюжету, в котором не упоминался пророк Мухаммад, актеры не знали, в чем участвовали, а сам резонанс вызвал промо-ролик, переведенный на арабский язык. Собственно, тот, кто сделал промо-ролик и перевел его на арабский, после чего он был показан по одному из египетских телеканалов, тот и спровоцировал эти мятежи. Он добился желаемого результата, и происходящие погромы американских посольств являются прямым, "заказанным" следствием деятельности сил, которые сняли этот фильм и показали его по египетскому телевидению. Эти последствия запрограммированы заранее и они очень эффективны. Фильм сработал и дал нужный результат.

Чем все это может кончиться, зависит от того, насколько американцы готовы далеко зайти в процессе переформатирования Ближнего Востока в соответствии со своим планом "Великий Ближний Восток", принятым еще в 2003 году Джорджем Бушем-младшим. На какие жертвы они готовы и не дрогнет ли рука завершающего своей первый президентский срок президента Обамы перед этим агрессивным эмоциональным натиском со стороны обычных жителей арабских стран.

Тут может быть два сценария. Либо американская империалистическая экспансия на Ближний Восток дрогнет и остановится, выпустив ситуацию из рук, что, возможно, приведет поначалу к хаосу, а потом к некому самовосстановлению региона, либо американская империалистическая система выработает против этого иммунитет, жестко подавив выступления и залив кровью этот регион, продемонстрировав свою решительность и историческую мессианскую позицию, непоколебимость на пути достижения своей единоличной доминации. Но так как речь идет лишь об одном регионе, то даже такая жесткая реакция, которая поначалу остановит волну выступлений и агрессии по отношению к американским дипломатическим представительствам, она породит новую, более серьезную волну, скорее политическую, со стороны крупных геополитических субъектов, таких как Китай, Иран, Россия. Она должна будет окончательно продемонстрировать непримиримую агрессивную тенденцию к установлению американской однополярной доминации, соответственно, названные государства должны будут кардинально пересмотреть свой подход к отношениям с США, а политическое руководство должно будет начать готовиться к серьезному геополитическому противостоянию, не исключающему военное противостояние с США. То есть, по сути, жесткая реакция США на сегодняшние события спровоцирует готовность к уже открытой "горячей" мировой войне.

Глава Пентагона Леон Панетта уже заявил, что в настоящий момент рассматривается возможность отправки военнослужащих на территорию ряда государств, где могут произойти новые вспышки антиамериканских выступлений. Речь может идти о 17-18 странах, которые сейчас "в наибольшей степени находятся в зоне внимания". Из истории знаем, что американцы легко заявляют об агрессивных намерениях, но при этом так же легко от них отказываются, если видят, что реальность не соответствует их представлениям. Но мы знаем и примеры, когда после таких заявлений следовали и агрессивные военные действия. Американцы используют, в том числе, и информационные технологии для достижения своих целей, и здесь последствия могут развиваться как одним образом, так и другим. Однако, несомненным является то, что США последовательно идут к своей конечной цели - к однополярной доминации, а средства, практические методы могут варьироваться, и они не исключают ни мягкого, ни жесткого сценария.

Единственное, что остается неоспоримым фактом - это то, что США находятся в стадии такой "имперской перерастяжки" - силового перенапряжения. И вот введение американского военного контингента на территории 18 государств - это уже перебор, это то, что может стать финальным аккордом имперской истории США. Это бы стало, по сути, открытым вызовом значительной части человечества, учитывая, что арабский мир - это густонаселенная территория, в которой преобладает молодое население, в которой преобладает демографический и социальный рост, население, являющее собой пассионарную часть Ближнего Востока. Такой вызов сплотит не только исламский мир против США, но и те государства, которые сегодня склоняются к модели многополярного устройства. Это страны БРИК и члены Движения неприсоединения, которое постепенно сходило на нет до сегодняшнего дня, но подобное реальное вмешательство в дела такого количества суверенных государств со стороны США может подстегнуть и катализировать процессы глобального противостояния американской доминации как со стороны пассионарных народов арабского мира и Ближнего Востока, так и со стороны крупнейших государств, видящих развитие мира иным образом, нежели его видят американцы. Поэтому мы, по сути, стоим сегодня перед лицом фундаментальных преобразований и глобального конфликта.

Следует учитывать, что в противном случае США, если не пойдут на это и не отреагируют сегодня на эту агрессию, они окажутся в концептуальном тупике. С той минуты, когда они откажутся от защиты своих интересов, пусть даже столь агрессивным, кровавым образом, американская империя начнет двигаться к своему стремительному закату, потому что остановка и потеря динамики означает не что иное, как завершение американского глобального проекта. Здесь выбор для США невелик. Те, кто поставил США в эту ситуацию, прекрасно понимали последствия. Здесь накладывается фактор глобального финансового кризиса, который является некой обратной стороной американской планетарной политики, и если не геополитическое крушение, то уж точно финансовое крушение Америке грозит абсолютно однозначно. Поэтому, выход здесь один, его часто американцы использовали - это война. Большая, глобальная, мировая война, которая уберет на второй план и финансовые проблемы, и проблемы глобального заката США.

Хотелось бы, чтобы нынешняя ситуация обернулась глобальной консолидацией сторонников многополярности. Конечно, война - это не лучший сценарий развития событий, но гораздо лучший, чем оказаться под американской оккупацией и американской глобальной доминацией. Из этих трех сценариев есть совершенно недопустимый - единоличное американское правление миром. Есть меньшее зло - большая война. И есть гармоничный, позитивный сценарий - консолидация сторонников многополярности и вынуждение США отказаться от претензий на глобальное господство. Третий сценарий приведет мир к гармонии, благоденствию, справедливости и уравновешенности, к состоянию, в котором США станут "одним из". Одним из нескольких полюсов, одним из центров силы. Это мир более справедливый, и такой мир человечество хочет видеть.

  Азиатская ВТО

Саммит организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), завершившийся 9 сентября во Владивостоке, оценивается в СМИ как удачный для России и результативный. В рамках мероприятий Форума встречались лидеры ведущих держав региона - России, Китая, США, Японии и др., были подписаны многие соглашения.

Саммит АТЭС в очередной раз наглядно продемонстрировал, что центр мира смещается в Азию, и Россия, вступившая в АТЭС относительно недавно - в 1998 году, стремится остаться среди лидеров в этом процессе.

Более того, в российских СМИ обсуждается идея создания в рамках АТЭС т. н. "мягкой альтернативы" ВТО - страны-участницы Азиатско-Тихоокеанского сотрудничества могут конкурировать с ЕС.

Среди обилия общих договоренностей, отмеченных в подписанной итоговой декларации, по вопросам укрепления финансовой системы, борьбы с коррупцией, минимизированию резких колебаний цен, конкретикой выглядит договор до конца 2015 года воздерживаться от введения новых экспортных ограничений и создания барьеров для торговли и инвестиций.

Вашингтон и Москва лоббировали на саммите совместный отказ от протекционизма. Была достигнута договоренность сократить совокупную энергоемкость экономик Азиатско-Тихоокеанского региона к 2035 году на 45% от уровня 2005 года. Кроме того, решено снизить до 5% ставки таможенных пошлин на 54 "зеленых" товара (ветрогенераторы, датчики загрязнения воды и воздуха и т. п.).

На удивление в позитивных темах саммита АТЭС не были затронуты российско-японские противоречия по Курильским островам. Япония выразила желание участвовать в российском проекте по экспорту сжиженного газа из России "Владивосток СПГ", также было заключено соглашение между группой ИСТ и Mitsui по железнодорожному транспорту, а также еще несколько менее крупных контрактов.

Валерий Коровин, директор Центра геополитических экспертиз:

- Этот саммит опоздал для нас, и, как следствие, вытекающее внимание к региону опоздало, как минимум, лет на 20. Это нужно было сделать давно. И для нас важен не Саммит, а то внимание, которое было уделено региону со стороны первых лиц, окружения и всех ведомств, которые были включены в его подготовку.

Те инвестиции, которые были сделаны, это инвестиции системные. И я убежден, что и дальше внимание к региону со стороны федеральных органов будет продолжено, и как следствие, будет продолжено собирание народа, населения страны, его мобилизация для развития этого региона.

С точки зрения геополитики, транспортный проект и те проекты, которые будут реализованы, в частности Транскорейская железная дорога и соединение ее с Транссибирской магистралью, - это и есть те скрепы, которые укрепляют целость России и удерживают регион в ее составе. Мы знаем, что на протяжение последних двух десятилетий сепаратистские настроения поднимаются там регулярно, и у жителей региона возникает ощущение заброшенности, того, что Москва не помнит о Дальнем Востоке. Я - уроженец Владивостока, прожил там 17 лет и прекрасно понимаю состояние людей.

Одним из главных критериев является количество финансовых средств, которое совершенно непропорционально распространено по территории России. Существует критический дисбаланс нахождения финансовых и административных структур на Западе России и провисание в этом смысле Дальневосточного региона, что не дает возможности роста экономики. Нет рабочих мест и политической активности, что приводит к депрессии и оттоку населения. Так что в этом смысле любое вливание в экономику Дальневосточного региона, а тем более такое крупное, придает динамику. У людей появляется меньше мотивации покинуть регион. Напротив, с реализацией этих проектов, которые будут продолжены, происходит привлечение специалистов из центральных областей России, ее западной части на Дальний Восток. Я знаю лично людей, которые все это время ездили туда, занимаясь строительством, подготовкой к саммиту, реализацией научных проектов. Эти программы стимулируют социально-экономическую и политическую активность, создают позитивное настроение у жителей, что, как я надеюсь, превратится в тенденцию развития всего дальневосточного региона и его более интенсивного взаимодействия со странами-соседями - Китаем, КНДР и Южной Кореей. Я надеюсь, что Северную Корею, наконец, включат в орбиту геополитических интересов России в силу того, что через нее мы получаем доступ в Желтое море.

  В приятно-консерватной беседе

Патриоты готовы защищать "хрупкую русскую государственность"

Новый закрытый клуб создадут сегодня российские политологи консервативно-патриотического толка в Изборске. Авторы проекта собираются разработать "идеологемы сегодняшнего и завтрашнего русского государства". Члены клуба уверены, что их разработки будут востребованы в Кремле и Министерстве культуры. На мероприятии ждут главу министерства Владимира Мединского.

Учредительное заседание клуба пройдет сегодня в Изборске (Псковская область), куда съехались 20 его будущих членов. Среди них директор Центра консервативных исследований при факультете социологии МГУ Александр Дугин, вся политическая деятельность которого связана с идеей создания евразийской сверхдержавы, писатель Александр Проханов, который больше известен как главный редактор газеты "Завтра". А Владимир Кучеренко, известный как блогер Максим Калашников, прославился тем, что осенью 2010 года, вдохновившись идеей модернизации, написал открытое письмо экс-президенту Дмитрию Медведеву. Сейчас господин Кучеренко представляет еще и центральный совет партии "Родина: здравый смысл". Также в клуб решили войти директор Института проблем глобализации Михаил Делягин и президент Академии геополитических проблем Леонид Ивашов.

Сегодня члены закрытого клуба "примут консервативно-патриотическую декларацию", сообщил "Ъ" заместитель директора Центра консервативных исследований Валерий Коровин. В декларации будет названа главная задача клуба - "выработать консервативные патриотические евразийские модели для администрации президента". По словам господина Коровина, именно президентская администрация была инициатором создания нового объединения, которое теперь будет называться Изборским клубом. В учредительном заседании клуба "будет участвовать министр культуры Владимир Мединский и, возможно, Владимир Путин", - сообщил "Ъ" господин Коровин. По его словам, губернатор Псковской области Андрей Турчак уже пообещал предоставить площадку, где клуб смог бы проводить свои заседания ("минимум одно в два месяца").

Напомним, что создание Евразийского союза через интеграцию бывших республик СССР было одной из программных установок Владимира Путина, с которой он вышел на президентские выборы. Правда, как объяснили "Ъ" в администрации президента, новому клубу в Кремле придают значение, не большее, чем давно действующему Валдайскому клубу, который считается либеральным. "Мы не можем игнорировать ни один из секторов экспертного сообщества и работаем со всеми", - заявил источник "Ъ" в президентской администрации, по словам которого Кремль не инициировал создание Изборского клуба. "Впервые о таком слышу", - заявил "Ъ" пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, уточнив, что сегодня Владимир Путин никак не может присутствовать на заседании клуба, так как в планах президента саммит АТЭС во Владивостоке.

"Стал бы я этим заниматься, если бы считал, что наши идеи будут отвергнуты или нас разгонят, как либералов на Болотной площади", - заявил "Ъ" Александр Проханов. Он убежден, что президентская администрация в курсе, что клуб создается, и воспримет все его наработки, потому что "она заинтересована во всем, что связано с укреплением государства". Тем более в нынешний "момент, когда на хрупкую, робкую, противоречивую русскую государственность направлены мощнейшие удары как снаружи, так и изнутри". Господин Проханов понимает, что власть "во многом действует рефлексивно и до вчерашнего дня говорила, что России идеология не нужна". Но в из-за той "огромной атаки на основы любого государства, в ходе которой диффамируются лидеры, высмеиваются институты, уничижаются алтари", власть начинает понимать необходимость идеологии. И задача Изборского клуба видится Александру Проханову в том, чтобы "сформулировать идеологемы сегодняшнего и завтрашнего русского государства, создать такую идеологическую стену, идеологическое оружие, которое отразит все атаки".

Министерство культуры к новому клубу непричастно, хотя министр Владимир Мединский будет сегодня в Псковской области. "Поездка в Изборск предусмотрена, но в рамках подготовки празднования 1150-летия российской государственности, и там абсолютно другая программа", - пояснили "Ъ" в пресс-службе министра культуры, подчеркнув, что посещение "мероприятия" Изборского клуба "министром не запланировано".

  Путин хочет модернизацию, как у Сталина

Политолог, заместитель руководителя Центра консервативных исследований МГУ Валерий Коровин о необходимости чистки элит и неоопричнины для проведения новой модернизации.

России нужен прорыв в модернизации оборонно-промышленного комплекса, сравнимый с реформами 1930-х годов в СССР. Заявление об этом Владимир Путин сделал на заседании Совета Безопасности в расширенном составе. "В сжатые сроки необходимо обновить производственные фонды и провести технологическую модернизацию предприятий отрасли", - пояснил он.

Ждали 12 лет

Это заявление очень важно для России, его ждали 12 лет с момента прихода Путина к власти, а до этого ждали еще пару десятилетий. Конечно, можно только аплодировать подобным заявлениям, сделанным первыми лицами государства. Однако, если сравнивать ситуацию с 30-ми годами прошлого столетия, то надо понимать, что та модернизация была наложена на серьезный мобилизационный социальный проект, который, в свою очередь, опирался на идейную основу всего общества. В тот момент общество понимало, куда идет государство, видело конечную цель, понимало пути достижения, а элита знала, что для достижения таких глобальных, мессианских, исторических целей необходима всеобщая мобилизация. И уже на модернизацию, которая опиралась на идею, был наложен технологический прорыв в области общей индустриализации и развития ОПК. Без этих двух оснований, без этого фундамента осуществить постройку нового ОПК просто невозможно. И если сейчас задачей является просто освоение бюджетных средств в определенном объеме и их дальнейшее распихивание по карманам, то достаточно того, что есть сейчас. Можно заявить для отвода глаз о том, что начинается новая модернизация ОПК, чтобы общество понимало, куда уходят деньги, и дальше спокойно продолжать их тырить, не обращая внимания на результат.

Если же целью действительно является обновление армии, то начинать надо с декларации общей идеи, с декларации глобального мессианского проекта, таким проектом может быть сегодня только имперский проект, проект создания полюса многополярного мира. Это проект, сопоставимый со строительством коммунизма. Под это нужно объявлять общую социальную мобилизацию, и вот тогда уже декларировать модернизационное развитие ОПК по модели 30-х годов прошлого столетия или новую постиндустриализацию ОПК, о чем сегодня было бы адекватнее вести речь в силу того, что теория войны с тех пор шагнула далеко вперед. Сегодня мы уже говорим о войнах шестого поколения как о свершившемся факте, о сетевых войнах, об использовании стратегии непрямых действий и захвата территорий без использования обычных вооружений. Военная наука серьезно изменилась в своей парадигмальной части, обычные вооружения в современной войне используются в крайнем случае и в завершающей фазе, когда враг уже разбит на всех остальных уровнях. Модернизировать надо совершенно иные вещи, поэтому здесь мы так же находимся перед угрозой того, что наши генералы продолжают готовиться к прошедшей войне, оставаясь неготовыми к войне грядущей, к реальной угрозе и к реальным технологиям, с помощью которых будут десуверенизировать нынешнюю Россию.

Путина могла бы спасти комиссарская диктатура

Важный момент заключается в том, что сегодня к мобилизационному и, как следствие, инновационному постиндустриальному рывку не готова элита. Народ - это наш основной ресурс, с помощью которого Россия всегда выходила из сложных исторических, политических, военных ситуаций, и в ход пускался ресурс народной мобилизации тогда, когда ситуация находилась в крайней точке, когда Россия стояла на грани существования. В народе силы и мобилизационные ресурсы есть, но его нужно правильно "настроить", для его мобилизации нужен подходящий "интерфейс", которым и должна являться элита. А вот элита совершенно разложена, деморализована и настроена на совершенно деструктивных мотивациях, сформировавшихся в 90-х, в момент распада страны. Эта элита пораженческая, и именно поражение является фоном ее существования.

Путин, по сути, заблокирован этой элитой, он находится в вязкой массе, которая не дает ему пошевелиться, глушит любое его действие, начинание, движение и, по сути, саботирует любые его исторические декларации, которые он периодически озвучивает, но которые не имеют никакого продолжения в силу того, что элиты не готовы к мобилизационным действиям, а хотят сохранить нынешний статус-кво, ситуацию перманентного распила и кражи в собственную пользу на бесконечно долгий срок. Такая мотивация несовместима с мобилизационными целями, и все усилия при нынешней элите будут уходить впустую.

По сути, если обращаться к опыту 30-х годов, то, объявляя всеобщую мобилизацию и индустриализацию, Иосиф Сталин начал как раз с чистки элит, но тогда было жесткое время, тогда делалась история, были жесткие меры. Для того, чтобы осуществить нечто подобное в области мобилизации, Путину нужно начинать с чистки элит. Конечно, методы могут быть несколько иными, но то, что Путину нужно разгрести вокруг себя пространство и наполнить его новыми, свежими кадрами, мотивированными идеалистически, антикоррупционно, и создать своего рода опричнину, с помощью которой он действительно мог бы реализовать мобилизационные проекты, это очевидно. Вопрос только в потом, почему Путин до сих пор этого не сделал.

Если обратиться к терминам европейского юриста Карла Шмидта, то Путина могла бы спасти комиссарская диктатура, когда он бы давал сверхполномочия своим представителям - комиссарам, и они бы, выезжая на места и имея достаточную власть, решали бы сложнейшие ситуации, в которых погрязла Россия и ее элиты. Комиссары могли бы помочь осуществить исторический сверхрывок, которым является реальная, а не номинальная модернизация. По Карлу Шмидту, комиссарская диктатура вводится в тот момент, когда государство стоит перед такими вызовами, с которыми оно не может справиться в текущем состоянии. И именно перед такими вызовами стоит Россия, перед реальным военным ударом по своей территории.

Почему военная угроза сейчас более очевидна, чем в 30-е

Угроза военного удара - это не сгущение красок, и для того, чтобы это понять, достаточно взглянуть на то, что происходит в Сирии, что готовится в Иране, поскольку следующей после Ирана будет Россия. Надо понимать, что военная угроза в 30-е годы была менее очевидна, чем сейчас. Это по прошествии десятилетий можно судить иначе, и, оценивая историческую ситуацию, мы знаем, что она была. А тогда СССР заключил пакт Молотова-Риббентропа, Германия стала союзником России в Европе, мы вместе с Германией осуществили реальные шаги по разделу Польши, сфер влияния в восточной Европе. Это были стратегические отношения, в отличие от нынешних поигрываний пластмассовой кнопкой на виду у телекамер между представителями российского и американского внешнеполитических ведомств. И если в результате та ситуация закончилась войной, то что же тогда говорить о сегодняшних "союзниках" России, которые на фоне доброжелательной риторики продолжают подступать к нашим границам, выводя из состояния суверенитета одно государство за другим? Мы сейчас, в отличие от прошлого столетия, продолжаем себя заклинать, что это наши союзники и друзья. Сейчас поведение нашей элиты действительно наивное. Перед нами стоит исторический вызов, для ответа на него нужна чрезвычайная ситуация, а для управления - комиссарская диктатура и неоопричнина.

  Китайская автономия - на востоке РФ?

Директор Центра геополитических экспертиз Валерий Коровин о российско-китайских отношениях.

- Китай по своей культуре и исторической традиции не склонен к захвату чужих территорий. Но законы международных отношений суровы: если одно государство упускает свои возможности, даёт слабину, отступает, оно провоцирует соседа к экспансии на освобождающееся место - чтобы его не занял кто-то другой.

Для набирающего силу Китая более привлекательно и логично движение на юг - экономическая, цивилизационная экспансия на территории, где проживают близкие по истории и культуре народы. Однако Россия своей слабостью в регионе и на собственном Дальнем Востоке провоцирует Китай к экспансии и на север. Наша власть, очевидно, осознаёт проблему и пытается её минимизировать, но пока лишь вяло и "механистически" реагирует на вызовы. Острова разделены, поводов для конфликтов на границе нет, есть все формальные возможности контролировать миграционные потоки, бороться с нелегалами. Создано Министерство по развитию Дальнего Востока. Но отток россиян из этого региона продолжается. При этом, например, для россий­ских пограничников все китайцы на одно лицо - по одному паспорту, который передаётся из рук в руки, может въехать огромное количество народу. Плюс любые усилия может свести на нет чиновная коррупция.

Безусловно, в обозримом будущем Китай не пойдёт на прямую военную агрессию. Но существуют сетевые технологии постановки под контроль рынков и территорий. Китайцы не склонны к ассимиляции, формируют замкнутые поселения. Временные поселения сезонных рабочих превращаются в постоянные. Не исключено, что в некоторых наших районах они уже составляют большинство жителей. Китайцы приезжают семьями, рожают много детей, что в самом Китае сделать нельзя, а в России можно.

Китайский бизнес, сообщества "российских китайцев" будут набирать экономический вес и претендовать на большую роль в политике, требовать учёта своих интересов. Китай не даст нам эти интересы игнорировать. Речь может пойти и о создании, например, Дальневосточной китайской автономии. Китай вполне устроит, если там формально даже будут дейст­вовать российские законы. По крайней мере, на первом этапе...

  Вопрос о новом президенте США будет решать элита, а не избиратели

В схватке за ее благосклонность сойдутся Барак Обама и Митт Ромни.

65-летний республиканец Митт Ромни официально стал кандидатом в президенты США от Республиканской партии. Соответствующее решение было принято в среду, 29 августа, на съезде партии в штате Флорида. Ранее в ходе праймериз бывшему губернатору штата Массачусетс покорились 42 американских штата, равно как и основные соперники из числа соратников по партии, снявшие свои кандидатуры. Съезд главных противников "партии слона", демократов, состоится на следующей неделе, но никакой интриги он в себе не несет и станет лишь формальной процедурой по выдвижению на второй срок нынешнего президента Барака Обамы.

Имя Ромни, члена Церкви Иисуса Христа Святых последних дней (или, попросту говоря, мормона), давно на слуху. Он - классическое воплощение "американского ястреба", того самого "дядюшки Сэма", который изображался в советских карикатурах в неизменно инфернальном образе. Его признание России основным геополитическим противником США дорогого стоит, как может дорого стоить вообще любая циничная честность в современной изъеденной лицемерием политике. И такой противник представлялся бы для России даже более предпочтительным, будь у нашего руководства несколько иной внешнеполитический почерк - более брутальный и жесткий. Управляй нами такой же условный Ромни, но "с человеческим лицом" и энергией, направленной на созидание и объединение.

Теперь же нашему истеблишменту остается глядеть за океан с опаской. Обама - пусть и тот еще сукин сын, но он - почти "наш сукин сын": такой понятный, такой обаятельный, такой толерантный к нашим беспокойствам. Россия расслабилась, приятнее расслабляться и дальше, при втором сроке Обамы, но нет уверенности, что карты лягут именно так. Очевидно, что в американском истеблишменте назрело немало претензий к Бараку. Сможет ли он их убедить? Сможет ли покорить американского избирателя?.. Так или иначе, нашей властной элите настало самое время достать из архивов все свидетельства двусторонних американо-советских отношений времен холодной войны и освежить память. На всякий случай. Лишним все равно не будет.

Своими ожиданиями от американской президентской предвыборной гонки с участием Митта Ромни и Барака Обамы в беседе с обозревателем "KM.ru" поделился директор Центра геополитических экспертиз, заместитель руководителя Центра консервативных исследований при социологическом факультете МГУ Валерий Коровин:

- Главное отличие республиканцев от демократов заключается в том, что первые открыто демонстрируют претензии США на мировое господство в духе неоимпериализма. Т. е., по мнению республиканцев, Америка фактически является доминирующей силой в мире, и поэтому не нужно лишний раз вводить в заблуждение мировое сообщество, а нужно открыто заявлять о том, что США претендуют на укрепление своего мирового господства и могущества.

В то же время демократы говорят о необходимости использования "мягкой силы" (как вариант - "умной силы") и движутся ровно к той же цели, но более деликатно, менее откровенно заявляя о своих целях и тщательнее подбирая слова. Так вот, Митт Ромни является в этом смысле просто эталонным республиканцем. Он не раз заявлял, что Россия является геополитическим врагом США, а согласно законам геополитики, враг должен быть побежден и демонтирован, а его внешнее влияние - упразднено до минимума. Соответственно, приоритетное внешнеполитическое направление для США, по мысли американцев, - это демонтаж России как геополитического оппонента. Об этом Ромни открыто сказал в ходе праймериз и, соответственно, именно этого от него, стань он президентом, и стоит всем ожидать.

Другое дело, что сама избирательная система США со своим институтом выборщиков все же является несколько декоративной. Известно, что население напрямую не участвует в определении судьбы кандидата: фактически исход выборов определяется консенсусом американских элит, сложившихся за последние два столетия. Таким образом, решающим в вопросе о том, кто станет новым президентом США, будет мнение американских элит, в первую очередь - финансовых. И это решение будет принято, возможно, в самый последний момент, в зависимости от мировой конъюнктуры, в зависимости от того, насколько США будут готовы прямолинейным, открытым образом претендовать на мировое господство, реализуя неоимпериалистические модели. Либо же им понадобится некая передышка, и тогда будет превалировать более мягкая демократическая риторика, адекватнее соответствуя текущей ситуации в мире. В этом смысле мнение избирателей, выборщиков становится лишь фоном, который становится одним из факторов, влияющих на окончательный выбор американских элит.

Для массового избирателя предназначена в большей степени как раз жесткая антироссийская риторика. Дело в том, что американское общество десятилетиями программировалось на то, что Россия - "империя зла", главный американский оппонент. Да, после развала СССР ими быстро был найден некий симулякр внешнего врага в виде мирового терроризма, но, тем не менее, отношение к России в американском обществе остается преимущественно негативным, основанным на отсутствии информации и представления о нашей стране.

Американские же элиты адекватнее, чем массы, понимают реальную ситуацию. Их бессмысленно "разводить": они и без того прекрасно осведомлены о дисбалансе сил между США и Россией и склонны к более прагматическому подходу. В этом отношении Обама находится в более выигрышной ситуации: он уже имеет за плечами президентский срок и, конечно, более информирован о состоянии отношений с Россией, чем Ромни. С другой стороны, ему же придется отвечать перед элитами и за все допущенные промахи, тем более грубые на фоне приближающегося глобального кризиса. Так что в элитах может стать ведущим эмоциональный момент, который сыграет в пользу республиканцев.

Я думаю, что Обама и Ромни все же негласно разделят сферы. Ромни будет больше разыгрывать внешнеполитическую карту, просто потому, что он сейчас не имеет отношения к внутренней политике страны, а вот Обама сосредоточится на внутриполитической риторике, раздавая гражданам социальные обещания, привлекая их на бытовом уровне.

Что касается судьбы Сирии, то она все же оказалась более крепким орешком по сравнению даже с Ливией, которую удалось довольно легко десуверенизировать. Поэтому Обама скорее постарается отложить решение этого вопроса, оставив его либо себе на второй срок, либо "в наследство" Ромни. Уже всем очевидно, что план быстрой и легкой победы здесь провалился. Но это не значит, что власти США отступят от Сирии, поскольку все развивается в стратегической, долгосрочной перспективе, и здесь президент США уже не может единолично определить, заниматься ли десуверенизацией Сирии или отложить ее "до лучших времен". Это, опять же, в компетенции американских элит. Президенту лишь отведено определять технологию, тактические шаги.

При этом сам факт попытки Штатов влезть в Сирию будет, несомненно, использован против Обамы, и прежде всего критика будет строиться вокруг самого факта ввязывания США в эту авантюру. Да, это будет лицемерно, но такая риторика даст Ромни ощутимый шанс существенно пошатнуть позиции своего соперника.

  Путин не может порвать с ельцинизмом

Политолог, заместитель руководителя Центра консервативных исследований МГУ Валерий Коровин для "Накануне.ru".

14 лет назад, 17 августа, российское правительство объявило о дефолте, который стал внешним проявлением экономического кризиса, возникшего из-за огромного госдолга страны, строительства финансовой пирамиды ГКО, низких цен на сырье и ряда других факторов. В последнее время говорят о том, что именно из этого кризиса выросла "путинская Россия".

Дефолт ельцинской России

Ельцинская Россия, в которой произошел дефолт 1998 года, была, по сути, несуверенной и находилась под внешним управлением, и в этом плане, конечно, Путин изменил ситуацию, но он не завершил начатое. Суверенитет России, скорее, номинальный и "половинчатый". Полноценного суверенитета, особенно в вопросах экономики, у России до сих пор нет, в частности, в вопросах денежной эмиссии и нахождения счетов, относящихся к крупной частности собственности, в юрисдикции зарубежных компаний и структур. В этом плане суверенитет мы обрели, по сравнению с ельцинской Россией, только в области внутренней политики, управления внутренними процессами, которые при Ельцине находились в ведении американских консультантов и советников. Но во внешней политике и сфере финансовой деятельности мы продолжаем находиться в жестких рамках, установленных еще в начале 90-х. Любая попытка вырваться из этих рамок и вернуть реальный суверенитет заканчивается прямыми угрозами, шантажом, дестабилизацией внутриполитической ситуации, управление которой все еще находится в руках западных фондов и, в частности, американского ведомства, отвечающего за организацию политических процессов на подконтрольных территориях, проще говоря, в ведении госдепа США. Все, что касается экономики, принадлежит ведению российского политического руководства лишь отчасти, и, по большому счету, если американцам понадобится радикально дестабилизировать ситуацию, спровоцировать дефолт или вызвать серьезные экономические проблемы у России, они это сделают.

Мы постоянно находимся в ситуации торга, и Путин вынужден по любому экономическому вопросу торговаться с американцами. Совершаются уступки по принципиальным для американцев вопросам, например, это сдача позиций по странам Ближнего Востока и арабского мира, отступление от каких-то интересов за пределами России, в частности, в странах СНГ, поэтому ситуация экономическая у нас стабильна, но как только отношения между Путиным и американской администрацией войдут в жесткую фазу противостояния, тут же начнутся серьезные экономические проблемы, за которыми, как известно, следуют серьезные социальные процессы, выступления и ослабление, делегитимация политической власти внутри страны. Суверенитет наш пока лишь номинальный, только в ограниченных областях, обговоренных с американской администрацией.

Путинская Россия - антипод ельцинской только в декларациях

В этом смысле стала ли путинская Россия антиподом ельцинской или не стала? Она антипод лишь в плане декларативном, при Ельцине нельзя было даже заикаться о суверенитете, о том, что Россия может иметь самостоятельную позицию во внутренней и внешней политике. Путин радикально изменил эту ситуацию, он начал открыто говорить о том, что у России есть свои интересы, отличные от западных, американских, что она видит иначе развитие процессов во внешней политике и экономике, и что-то даже удалось ему с боями сделать, например, вернуть доходы от продажи сырья, углеводородов в российский бюджет. Но эта декларативность нам стоила дорогих и многих уступок, которые Путину пришлось совершить, например, в 2000 году после событий "9/11", и он продолжает идти на уступки, чтобы иметь какое-то окно возможностей. К таким уступкам мы можем отнести договоренности по размещению перевалочного пункта НАТО и по другим стратегическим позициям, которые мы сдаем под колоссальным давлением. Здесь, конечно, путинская Россия несильно отличается от ельцинской. Она является антиподом ельцинской лишь декларативно, потому как это требовало время, и если бы российские элиты не пошли на возможность открыто говорить об интересах России, их бы просто не было, они были бы полностью делегитимизированы и снесены собственным населением, к чему все и шло в 1999 году. Ельцина бы просто вынесли на Красную площадь и линчевали. Власть пошла на декларативную патриотическую позицию, но не может ее завершить в полной мере под колоссальным давлением, в этом смысле путинская Россия несильно отличается от ельцинской.

Путин вновь получил в управление разбалансированную либеральными экспериментами систему

В каком-то смысле в 2012 году Путин зашел на второй круг. Как в 2000 году он принял в управление разбалансированную систему, так это было и после президентского срока Медведева. Дело в том, что любые либеральные эксперименты в западном ключе в России приводят к дисбалансу системы. И, напротив, как только либеральные реформы прекращаются, то начинается процесс самовосстановления, то есть, естественного выздоравливания внутреннего политического и социального организма. Вспомним, как Примаков восстановил экономику России после дефолта 1998 года. Он просто остановил либеральные реформы, которые проводились ультра-либералами при содействии американских советников, что и довело экономику до самого дефолта.

Примаковский период стал возможностью перевести дух. То же самое было с приходом Путина в 1999 - начале 2000 года, он, по сути, просто остановил ельцинскую либеральную вакханалию, и это привело к колоссальным результатам, в течение последующих четырех лет Россия набрала обороты, начался рост, она вернула огромные долги, которые были накоплены за период либерализации, но с приходом Медведева опять начался, как наваждение, либеральный эксперимент, социальная "модернизация", заигрывания с Западом, и эти четыре года серьезно подорвали и экономическую ситуацию, усугубившуюся глобальным кризисом, и стабильность социальной ситуации, это спровоцировало те процессы, которые сейчас мы наблюдаем. Всплеск оранжистской активности, массовые выступления, недовольство населения, падение легитимности власти, совокупных рейтингов Медведева и Путина. И, собственно, возвращение Путина стало уже не таким ожидаемым, каким оно казалось в момент его ухода и прихода Медведева. Тогда казалось, что популярность Путина непоколебима, не может быть подточена, растрачена, однако Путин вернулся, когда его уже никто не ждал, с минимальным рейтингом и минимальной легитимностью, ведь легитимность - это показатель, который сложно зафиксировать, это такая негласная поддержка действий власти. С этим как раз серьезные проблемы, и делегитимация нарастает. Дисбаланс, который возник в результате четырех лет правления Медведева, он сейчас все еще в значительной степени сохраняется в силу того, что Путин стал заложником созданного в период президентства Медведева контекста.

Он вынужден продолжать играть в эту игру, подтверждать либеральные тренды, которые инициированы Медведевым, Юргенсом, Гонтмахером, Дворковичем. Он продолжает участвовать в этих процессах, в либерализации политической системы, говорит о том, что нужно приглашать оппозицию, либералов, белоленточных к диалогу, их зовут на "Селигер", который был вообще местом, которое пылало ненавистью к любому антипутинскому дискурсу. Такие уступки, пускай даже декларативные, в сторону оппозиции, они, конечно, вызывают раздражение и занижают его легитимность со стороны русского консервативного молчаливого большинства, которое не ходит на митинги, но может выражать недовольство с помощью отказа от сотрудничества с властью. Путин стал заложником трендов медведевского правления четырех лет, не может из них вырваться и продолжает падать.

Есть ли намерение порвать с ельцинизмом?

Есть диссонанс между желанием порвать с ельцинизмом, которое явно у Путина присутствовало, и возможностью порвать с ельцинизмом. Если бы у Путина была возможность, он, конечно бы, радикально изменил траекторию, предложил проект в патриотическом, консервативном ключе. Приход Медведева стал ударом и по России, и по консервативной позиции в целом, но это же была вынужденная мера, можно только представить, какому колоссальному давлению подвергался Путин со стороны США, что он согласился на эксперимент с "преемником", понимая те последствия, к которым он может привести и к которым он, собственно, привел. Здесь, несмотря на некую внешнюю лояльность и многолетнюю дружбу Медведева и Путина, Медведев является системной фигурой, которая, помимо его собственной воли, используется против Путина. Наличие либерального Медведева, сторонника социальной модернизации во власти на второй позиции - это серьезный удар по Путину уже сам по себе, даже если Медведев этого не желает и считает Путина своим другом. Само нахождение Медведева во власти прикрывает целую когорту персоналий, относящихся к политическим и экспертным элитам, которые создают контекст. Заложником этого контекста и становится Путин. А Медведева просто вмонтировали в этот контекст - с его ведома или без оного. В нем все то патриотическое, что ни произносится Путиным, тут же высмеивается и подвергается абстракции. Его называют диктатором и человеком, которому светит Гаага. Если же нечто подобное произносит Медведев, тоже начинается модерация контекста - что он оговорился, не то имел в виду, ошибся, и тоже живой человек, может говорить чепуху.

Пока присутствует этот контекст и им занимаются модераторы, прямые ставленники Запада и США, все, что бы Путин ни говорил, какие бы он ни пытался реализовать реформы в консервативном, патриотическом ключе, как бы он ни хотел наполнить номинальный суверенитет реальным, обращается против него. Он не знает, как реагировать на панк-молебен в ХXС. Если он будет жестко реагировать, то будет выставлен диктатором, если он будет мягко реагировать, то будет выставлен слабаком. Он сам даже не создавал эту ситуацию, он стал заложником контекста, потому что как бы он ни реагировал, он оказывается в проигрыше.

Нужно менять контекст

В этой ситуации нужно менять контекст, но менять его должны не те, кто его формирует сейчас, а совершенно иные люди, которые в реальности находятся в полном небытии, забвении. Без патриотического, консервативного контекста невозможно реализовать даже самые понятные прямые декларативные проекты, которым, например, является проект Евразийского союза. Его невозможно реализовать в либеральном, "модернизационном" контексте, созданном Медведевым. Это диссонансные вещи, которые отменяют друг друга. Евразийский союз тут же тонет в потоке вещей, которые, являясь основным фоном, его размывают и разрушают.

  Если бы Pussy Riot спели в…

В Москве продолжается судебный процесс по делу трех девушек из группы Pussy Riot, совершивших панк-молебен в храме Христа Спасителя. С момента ареста участниц ансамбля не утихают споры на тему: если бы они устроили это в мечети (синагоге, дацане, костеле), тогда бы… О том, "что было бы", говорят многие - от чиновников до эстрадных артистов. "МН" обратились к представителям различных конфессий с просьбой поставить своих единоверцев на место пострадавшей стороны - РПЦ.

В старообрядческой церкви

Валерий Коровин, политолог, публицист, прихожанин Русской православной старообрядческой церкви:

"Начнем с того, что это не могло произойти в церкви - такое возможно в музее, но не в храме, который находится под покровом и куда бесы проникнуть не могут. В старообрядческий храм, например в церковь Св. Николы у метро "Белорусская", они бы точно не попали, в том числе потому, что у входа стоит вратник: человек, который знает всех прихожан храма в лицо и в любом случае не пустит в храм людей в неподобающей одежде, женщин с непокрытой головой. Кроме того, во время богослужения посторонних людей не пустят дальше притвора, где во время богослужений стоят и старообрядцы, но не крещеные, а оглашенные. А когда богослужений нет, открыта лишь книжная лавка".

По дораскольному Соборному уложению 1649 года, человек, возложивший хулу на Господа Бога, Христа, Богородицу, святых угодников или на крест, должен быть изобличен и, если вина будет доказана, сожжен.

  Соборное русское горе

Эксперты оценивают последствия разгула стихии на Кубани.

Директор центра геополитических экспертиз Валерий Коровин:

Реакция руководства страны - президента и первых лиц - показывает желание продолжать реализовывать политику социальной поддержки общества и в целом развития государства в социальном ключе. Те меры, те компенсации, которые были озвучены, вполне в духе социального государства, что прописано у нас в ст.7 Конституции РФ.

Если брать либеральное западное общество, то, исходя из либерального принципа, государство не несет ответственности за стихию и ее последствия. Соответственно, проблемы конкретных людей являются исключительно проблемами самих людей. Если у тебя стихия унесла дом, никто не виноват. Исходя из протестантской этики, это вообще значит, что ты плохо трудился, что ты - не очень хороший человек, и вот тебе кара Божья. Поэтому, если у тебя разрушило и ли затопило дом, то виноват ты сам, больше работай. Вот какой подход доминирует в западных странах.

А в России любое горе всегда воспринималось соборно. Это сопереживалось и сопереживается до сих пор. У нас еще сохранилось, несмотря на то, что много было сделано против этого, православное соборное сознание. И Россия все еще представляет собой пространство, населенное коллективными субъектами, общинами в первую очередь. И Кубань, где казачество всегда играло ведущую социальную роль, продемонстрировала наличие этих коллективных субъектов, которые поддерживают в трудную минуту и не бросают в беде своих собратьев, как это принято в либеральных странах, а пытаются всем миром выйти из сложившейся тяжелой ситуации.

И здесь руководство нашей страны не продемонстрировало безразличие, а наоборот, всячески включилось в ситуацию. Президент лично приехал на Кубань, эффектом личного присутствия не только поддержал морально пострадавшую часть населения, но и принял личное участие в материальном и техническом устранении последствий наводнения.

Другое дело, что подобные бедствия никогда не приходят случайно. Это всегда знак к тому, чтобы задуматься, что происходит не так. И населению Кубани и России в целом, и нашему политическому руководству следует больше думать о молитве, о личном спасении, о бренности существования. Думать о том, что на Страшном Суде у них спросят не о том, какой у них дом был - кирпичный или деревянный, а о том, сколько они молились, постились и делали богоугодных дел.

И подобные стихийные бедствия, да и любые бытовые невзгоды у каждого человека всегда надо понимать, как знак свыше о том, что же главное, а что побочное. За что человека спросят на Страшном Суде, а на что не обратят внимания.

Поэтому надо сделать из этого события вывод, что вся мирская бренная жизнь ничтожна. Человек мог всю жизнь строить дом, делать там ремонт, снабжать его техникой, огораживать забором огород, возводить какие-то постройки и сараи, положить на это всю жизнь. А потом в один день, в один миг все это будет сметено стихией, и он остается ни с чем. Этот момент как раз является для него моментом истины, когда человек определяет, что все-таки является первичным в его жизни, а что наносное и бессмысленное, и за что ему не придется отвечать, а за что - придется. То, сколько он молился и постился, сделал добрых дел, будет ему зачтено, а бытовая сторона - дом или снесенный дом - не имеет смысла.

Поэтому подобные стихийные бедствия стоит воспринимать не только в бытовом, но и в метафизическом ключе.